Если мы захотим провести основательный анализ любой области человеческой жизни, нам понадобится точный критерий оценки того, что собираемся анализировать. Если критерия нет, мы лишаемся точки отчета и приходим к хаосу.

Возьмем, например, искусство. Такая оценка как «красиво – некрасиво» или «нравится – не нравится» – это лишь мнение, оно не может служить точкой отчета. Если таким образом рассуждают неспециалисты – это одно, но если искусствоведы (чье мнение формирует культуру, вкусы, рынок) – то может возникнуть опасная путаница. Такой «совершеннейшей путаницей» как раз и можно охарактеризовать текущее положение дел в мире искусства.

Бывает так, что, оказавшись перед каким-нибудь арт-объектом признанного художника, в нас вдруг возникает внутреннее, физически ощущаемое, иррациональное: «Нет! Не хочу!». «Но он же – Гений!», – настаивает общество, критики и музеи. И нам почему-то проще согласиться с тем, что это мы чего-то не понимаем, чем поставить под сомнение ценность «шедевра» именитого автора. Подобно языческим богам, авторитеты и идолы в области искусства священны и неприкасаемы.

Впрочем, в наш цифровой век, когда скорость донесения информации важнее достоверности самой информации, обывательское мнение многих «интернет-экспертов» становится серьезным фактором в формировании вкусов и предпочтений в т.ч. в области искусства. Не стоит забывать и об экономической мотивации многих экспертов, обслуживающих интересы рынка.

«Необъятный потенциал свободы хранит в себе как добро, так и зло». Глобализация делает относительными многие ценности, которые прежде считались монолитными, но не устояли в наши дни. Само по себе это не плохо. Однако, на смену вековым авторитетам приходит нескончаемая вереница индивидуальных мнений, отчего путаница только усиливается.

Критерий красоты

Таким образом, встает вопрос единого критерия, в основе которого лежала бы такая ценность, которая бы принималась всеми без исключения и не зависела от мнений, традиций, культуры, религий, истории. Которая бы позволила нам, зрителям видеть истинную ценность произведения искусства или ее отсутствие без ссылки и оглядки на авторитетные суждения.

Это серьезный вопрос и ответ на него требует понимания не столько самого искусства, но того, кто его создает и созерцает – человека.

В своей жизни люди руководствуются правилами и ориентирами, предложенными семьей, обществом, культурой и хотят жить в радости и быть здоровыми. Однако часто этого не происходит, что порождает неприятие и непонимание происходящего. Тогда, самый простой (и привычный) путь – согласиться с тем, что болеть и быть несчастным нормально. Куда сложнее – допустить, что ошибка не в природе человека, а в тех ценностях, традициях и ориентирах, на которых он строит свою жизнь.

По первому пути следует наиболее распространенное сегодня, так называемое «социальное» или «протестное» искусство. Чтобы понять его природу и следствия, к которым оно приводит, рассмотрим как аллегорию следующий пример. Если человек сломал руку, сделает ли рентген перелома его здоровым? – нет, снимок лишь констатирует факт и помогает поставить диагноз. Так и социальное искусство – это акт диагностики, выраженный в художественном знаке. Оно выполняет важную функцию – показать несовершенство системы, законов, нравов, морали, но оно не побуждает к изменениям и даже не видит в этом свою задачу.

Что в этом случае движет художником? – очевидно, что неприятие, ненависть, агрессия по отношению к ситуации, проблеме, сообществу, то есть – энергия разрушения, которая и находит выражение в художественном знаке. Знак может быть технически совершенным, но внутри себя он несет дисгармонию и отчаяние художника. И этот разрушительный знак затем попадает во внутренний мир зрителя – доверчивого и открытого.

Если необходимо сохранить название «искусство» за подобными произведениями – хорошо, пусть будет так. Но нам зрителям стоит научиться различать, где искусство, рожденное болью, а где – светом.

Искусство ОнтоАрт

Онтопсихология исследует вещи такими, какими они есть, а не какими кажутся. За счет чего? Был обнаружен критерий реальности, присутствующий в каждом человеке, понят его язык и доказана безошибочность метода в ходе клинической практики. Применение этого критерия всякий раз приводило человека к здоровью.

Но очевидно, что этот критерий дан нам не для того, чтобы болеть и выздоравливать, но, чтобы самим быть со-творцами великой Жизни.

«В основе своей любое искусство, будь то графика, музыка, интерьер или архитектура, призвано распахнуть метафизическое». Поэтому оно требует реализованного и способного к такому действию человека. Чтобы творить жизнь, необходимо самому быть полному жизни. И тогда искусство, выйдя за пределы социальной проблематики, становится живым импульсом, несущим эволюцию всему человечеству.

Единственная цель, единственная ценность, с которой все мы должны согласиться, – это человек. Единственная абсолютная и трансцендентная этика состоит в распознании и усилении человеческого начала, установленного бытием. <…>

И тогда возвратятся ценности гуманизма, вновь обретает силу понятие эстетики и прекрасного, ведь человеческое существо, будучи проектом здоровья природы, рождено для красоты.

А. Менегетти